Берлинский дневник (Уильям Ширер)

Берлинский дневник и Взлет и падение Третьего рейха

Во время прочтения культового труда  Уильяма Ширера «Взлет и падение Третьего рейха» можно обратить внимание, что автор в предисловии и по самому тексту не раз подчеркивает, каким важным источником информации стал для него его же «Берлинский дневник». Там автор чередует сугубо академическую информацию, обработанные десятки других источников, в том числе мемуары и показания, и свои личные записи. Как правило, отрывки из «Берлинского дневника» призваны придать эмоциональный и более личный окрас сухой выкладке. Уточнить из уст очевидца, каким было настроение берлинцев 1 сентября 1939 года, когда началось вторжение в Польшу. Прочитать о выражении на лице Адольфа Гитлера и его поведении во время известного подписания перемирия в Компьенском лесу в июне 1940.

Так как период «Берлинского дневника» охватывает семь насыщенных лет немецкой истории с 1934 по 1940, непосредственным свидетелем которой стал Уильям Ширер, в тексте отмечен период взлета нацисткой Германии, и не отражены события уже после перелома во Второй Мировой Войне. Поэтому свои мемуары автор не мог использовать напрямую во второй половине своего монументального труда Взлет и падение Третьего рейха. Кроме прочего, если последний широко известен во всем мире, как одного из самых читаемых и популярных изданий по теме Третьего рейха, «Берлинский дневник» известен очень немногим, даже интересующимся тематикой. Вместе с тем, в англоязычных странах мемуары Shirer, W. Berlin Diary, the Journal of a Foreign Correspondent, 1934–1941 пользовались популярностью в послевоенные годы и регулярно переиздаются до сих пор.

Берлинский дневник – Третий рейх изнутри

«Третий рейх изнутри» – это еще одни культовые мемуары Альберта Шпеера. И если архитектор рейха и Министр военной промышленности погружался буквально в личные беседы окружения Гитлера, атмосферу принятия важнейших решений, Ширер сосредотачивается на событиях, которые были в Германии на виду, как для иностранного корреспондента, так и многие для самих жителей Германии. Таким образом, источники и уровень погружения в жизнь Третьего рейха можно условно поделить на несколько стадий.

– Привилегии военного корреспондента. Уильям Ширер проживал в Германии до декабря 1940 года и стал свидетелем периода перевооружения Третьего рейха, европейских аннексий Гитлера и первого года Второй Мировой Войны. Несмотря на наличие приставленного цензора и целый ряд ограничений, в частности американские журналисты имели широкий доступ к военным и государственным деятелям, были вхожи на официальные встречи, выступления Гитлера. Уильям Ширер мог относительно свободно передвигаться по всей Германии, ездить в Швейцарию и Францию. Во время Французской кампании, Ширера и других корреспондентов сопровождали немецкие офицеры, позволяя наблюдать за ситуацией на теперь оккупированных территориях. Таким образом, книга Ширера «Берлинский дневник» Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента – больше, чем просто набор общеизвестных банальностей, так как автор действительно находился в центре событий и освещал в мемуарах то, что имел возможность и привилегию видеть. Получал, благодаря стараниям Геббельса, усиленный рацион питания.

– Личные связи и закулисные разговоры. На страницах «Берлинского дневника» отражены темы и события, которые не были доступны широкой общественности и иностранным подданным. Удивительно, что состоянием еще на 1940-й год Уильям Ширер в своем дневнике уже отражал нарастающее беспокойство слухов о масштабной программе умерщвления (эвтаназии) душевнобольных, о закулисной борьбе в нацистской верхушке за место под солнцем. Часть его источников, когда речь заходит о людях, в тесте обозначена как Мистер Х, Мадам Х. Обширные знакомства позволяли слышать неофициальные высказывания, опасения, в том числе людей, обличенных властью. Доля малоизвестной в то время информации была получена из уст других иностранных, в частности, американских подданных, которые проживали на территории Германии или оккупированных ею стран.

– Германия глазами немцев. Хотя мемуары называются «Берлинским дневником», часть материала касается в ней путешествий Уильяма Ширера и того, что он видел не только в немецкой столице. Важная и не менее интересная часть текста посвящена жизни населения Третьего рейха, реакции людей на важные политические или военные события. Как нация, которая мечтала о восстановлении достоинства и о том, чтобы оставить в прошлом лишения прошлой большой войны, стоически принимала новые карточки на продукты, отправляла сыновей, мужей, братьев на новые поля сражения, в утоления амбиций своего фюрера. Ширер часто выделяет реакцию простых людей на новости, как важную часть своего «Берлинского дневника».

Взгляд иностранца на Третий рейх со стороны

Книги Уильяма Ширера, помимо отличной информационной базы и умения работать с многочисленными источниками, обладают мастерским стилем повествования. Ширер старается вызвать эмоции у своего читателя, но не отходит от профессионального подхода, даже когда увлекается, например, унижениями бывших нацистских лидеров. Его язвительный местами тон балансирует на грани профессионализма, но не переступает ее. Его подход можно назвать критическим и дальнейшие события в Европе полностью оправдали такой тон. Пока цензоры вчитывались и рецензировали заранее все передачи Ширера, в своих военных мемуарах «Берлинский дневник» автор критично оценивал увиденное, услышанное.

На страницах дневника Уильям Ширер регулярно задается вопросом, который после станет важным и в рамках труда «Взлет и падение Третьего рейха»– как мог немецкий народ принимать всю ту искаженную или заведомо пропагандистскую информацию, которую ему предлагали каждый день газеты, выступления Гитлера, радио. Автор часто оговаривается, что для 80 миллионов немцев практически не было альтернативы или она преследовалась – например передачи британского ВВС уже после начала войны. Он передает на страницах «Берлинского дневника», какими растерянными были люди, когда узнавали о военных компаниях и продуктовых нормах, и как воодушевлялись, когда узнавали, что их армия захватила очередное государство и теперь, наконец, должен, как им кажется естественным, наступить мир.

Уильям Ширер семь лет наблюдал со стороны события внутри Германии, имея при этом альтернативу информации. Помимо собственных глаз, он имел уже упомянутые выше широкие связи, привилегии на поездки и общение с видными людьми. Он получал информацию из Соединенных штатов и Великобритании. Кроме того, почти двадцать лет прожив в Европе, на страницах «Берлинского дневника» автор часто сопоставляет, как изменилось то или иное место с годами. Какой трагедией стала для него оккупация немецкими войсками Парижа – этого вечного города искусств и прогулок. Знание французского и немецкого языков предлагало широкие возможности для критической оценки окружающих событий и людей.

Выступления на CBS и немецкая цензура

В своем «Берлинском дневнике» Уильям Ширер записывал личные мысли, которые, попав он в руки немцев, могли стоить ему свободы или даже жизни. Автор пишет об этом в предисловии – о том, как приходилось прятать дневник, сжигать отдельные его части, не писать все то, что приходило на ум и заслуживало отражения. В это же время цензорная петля на шее подданных других государств все затягивалась. В своих выступлениях и передачах информации в США, Ширер не мог руководствоваться собственным представлением об информации. Сценарии его передач заранее изучались немцами. После чего из текста исключались целые важные части информации, критика и язвительные замечания. Немного позже к нему приставили отдельного человека, который следил непосредственно за самим выходом в эфир – контролировал, с какой интонацией Ширер зачитывает уже отредактированный цензурой вариант.

Уильям Ширер часто вспоминает своих коллег, которые испытывали тоже давление со стороны немецких властей. Им позволяли до определенного момента работать, вести согласованные передачи, хорошо кормили, представляли относительную свободу действий. Но при случае и необходимых поводах иностранных подданных высылали на родину или даже заключали под стражу. Несколько лет Ширер ожидал подобную участь и для себя. Начиная с Сентября 1939 года он ставил под сомнение целесообразность своей работы. Человек, который представлял общественности информацию, не имел возможность должным образом доносить то, что считал важным. Это стала одной из причин, помимо нарастающей опасности, возвращения на родину в Декабре 1940 года.