Нюрнбергские интервью Леон Голденсон

Дуглас Келли, Густав Гилберт и Леон Голденсон

У тех, кто интересовался темой, вполне может возникнуть диссонанс, кто же из врачей проводил беседы с заключенными военными преступниками и свидетелями в Нюрнберге, так как свет увидело две книги с двумя именами на передовице. Первым тюремным психиатром в Нюрнберге, еще до утверждения международного трибунала, был майор Дуглас М. Келли, до этого работавший в лагере для особо важных немецких военнопленных в Мондорф-ле-Бэн, в Люксембурге (победители именовали место простой «урной», подразумевая контингент подопечных). После перевода большинства будущих фигурантов процесса в тюрьму в Нюрнберг, майор Келли проработал с ними всего месяц и был заменен энергичным капитаном Густавом Гилбертом. Последний был офицером американской разведки и квалифицированным армейским психологом. Свободно общался на немецком, и убедил коменданта назначить его официальным тюремным психологом, после отъезда Келли, для которого он до этого переводил.

Густав Гилберт имел свободный доступ ко всем заключенным, как обвиняемым, так и свидетелям. Свободное владение немецким позволило ему непринужденно изучать своих подопечных, к которым он не питал никакого сострадания. В конец дня доктор делал краткие наброски в своем дневнике, по итогам проведенных встреч. Как отмечали заключенные, он выказывал презрение к ним, что по-своему мешало вести свободные беседы. Гилберт считал подсудимых своими «лабораторными крысами» и временами пытался выбить их из колеи. Спустя какое-то время, а именно с 3 января 1946 г. в 121-ю больницу Нюрнберга был переведен майор Леон Голденсон, который быстро стал более желаемым собеседником для людей, практически лишенных общения после заключения под стражу.

Тридцатипятилетний доктор медицины, невролог и психолог был назначен тюремным психиатром при 685-м отделении внутренней безопасности главного юридического советника США. Он провел здесь семь месяцев до 26 июля 1946 года, практически до конца слушаний защиты. Записи Голденсона примечательны своей организацией, ведь доктор настаивал на ведении подробных записей и стенографии. Он освещал все официальные интервью, хотя некоторые случайные и не были отмечены. Настаивал на том, чтобы подсудимые не пытались изъясняться на английском и говорили на немецком, чтобы ничего не упустить. Пользовался услугами переводчика и некоторые беседы проводил вместе с Гилбертом – тогда переводил капитан. Уже в 1947 году Густав Гилберт издал книгу под названием «Нюрнбергский дневник», которая стала всемирно известной. После преждевременной смерти Голденсона в 1961 г. его записи сохранились, но собственная книга не была завершена. Все записи хранила вдова, а после продала их – дневники Голденсена попали в руки доктора Джона Латимера, который вышел на брата Нюрнбергского психиатра, Эли Голденсона. Тот помог с редактированием и книга, сокращенная и доработанная, все-таки увидела свет только в 2004 году.

Густав Гилберт и Лео Голденсон

 

Ключевые темы

Свидетельства подсудимых Нюрнбергского трибунала традиционно подвергают резкой критике за несоответствие известным фактам в попытке представить ту или иную ситуацию и себя, как личность, в ином свете. Беседы в камерах с психиатром Голденсоном не стали откровением для мировой истории, хоть и по своему формату, интересным образом дополняют официальные заявления защиты. Доктор предупреждал собеседников, что содержание этих диалогов не повлияет на работу и выводы Трибунала и его больше интересует личностный аспект дела. Это позволило обсудить темы, которые незначительны или не относятся напрямую к рассматриваемым делам – например личная жизнь, детство и история болезней обвиняемых. Будучи лишенными свободы, но наделенные мнимой защитой в стенах камеры, они местами довольно свободно высказываются в отношении других подсудимых и свидетелей, а также выражают свое впечатление об обвинителях, судьях. Почти каждый, по понятным причинам, хотел узнать больше информации об окружающем мире – факультативно от информации, получаемой от адвокатов. Темы разговоров различались от случая к случаю, но я решил выделить общие, к которым Голденсон сам подводил собеседника и которым уделял внимание.

Ключевые темы интервью в тюрьме Нюрнберга

Главные военные преступники

Колесо истории имеет особенность не крутиться в противоположном направлении. Уже анализируя слова интервьюируемых, ответственность за ужасы четырех ключевых пунктов обвинения, должна была лечь на плечи таких личностей, как Адольф Гитлер, Генрих Гиммлер, Йозеф Геббельс, Мартин Борман и Рейнхард Гейдрих. На момент начала процесса, смерть четырех из них не вызывала сомнений, а Борман был после осужден заочно. В январе, когда в Нюрнберг прибыл Голденсон, один из обвиняемых покончил жизнь самоубийством (руководитель Германского трудового фронта, Роберт Лей) и одного судили без присутствия (все тот же Борман). Густав Крупп в том году так и не был представлен трибуналу. Из оставшихся 21-го обвиняемого, которые были реальными фигурантами, доктору удалось взять интервью у девятнадцати, за исключением гросс-адмирала Эриха Редера и Зейсс-Инкварта.

Объем информации, которая попала в эту книгу, сильно отличается между девятнадцатью фигурантами. Как можно понять из предисловия редактора и брата Голденсона, в итоговую редакцию был внесен не весь обширный материл. Поэтому нельзя сделать утверждение, что дело в несговорчивости или, наоборот, открытости собеседников, в их свободном времени и самочувствии. Автор подмечает изменения состояния своих подопечных от раза к разу. Еще одно отличие от техники Гилберта – Голденсон выступает в роли врача и обсуждает с обвиняемыми их историю болезней, самочувствие, беспокойства. Он осматривает их прямо в камере и дает анамнез, как в беседе, так и в своих записях. Наиболее объемно в книге представлены беседы с Гансом Франком, Гансом Фрицше, Германом Герингом. Совсем эпизодичное внимание уделено Рудольфу Гессу и Альберту Шпееру – всего около двух страниц.

Главные военные преступники Нюрнбергского процесса

Свидетели

Значение этого слова в контексте Нюрнбергского процесса, как и многие другие понятия, приобрели своеобразную трактовку. В рамках трибунала с показаниями выступало множество людей, как и в последующие годы в процессах, преследующих нацистских преступников. И все же четырнадцать собеседников Голденсона в этой части книги – также заключенные немецкие функционеры, которые не были отнесены к группе так называемых «Главных военных преступников». Поэтому если у вас возник вопрос, почему тюремный психиатр беседовал со свидетелями – потому что они были такими же заключенными и свидетельствовали как против, так и в поддержку своих бывших руководителей и всей системы в Германии Адольфа Гитлера. Доктор не ограничился тематикой конкретных показаний и, как и с обвиняемыми, затронул более личные темы. Все тот же непростой и спорный вопрос самоопределения в Третьем рейхе и разразившейся Мировой Войне и степень ответственности за военные преступления. Один из ярких прецедентов в современной юриспруденции, когда части свидетелей впоследствии также были предъявлены серьезные обвинения, вынесены и приведены в исполнении смертные приговоры.

Свидетели Нюрнбергского трибунала

 

Леон Голденсон - Нюрнбергские интервью