Бабий Яр роман Анатолия Кузнецова

Среди сотен послевоенных художественных произведений и мемуаров о Великой Отечественной войне, роман Бабий Яр и по сей день остается одной из самых неоднозначно принятых и обсуждаемых книг. Роман-документ, как пишет сам автор Анатолий Кузнецов, в котором все рассказанное – правда. Это история мальчика-подростка, пережившего немецкую оккупацию Киева 1941-1943 г.г. Ребенка, оказавшегося, как и миллионы гражданских по всей Европе, между нескольких разрушительных огней конфликта и расовой ненависти. Во многом Бабий яр роман стал примечателен своей непростой судьбой в контексте однополярной советской цензуры, и сегодня он остается одним из ярких примеров избирательности подачи информации. Отступление советских солдат из Киева, сопоставление белокурого немецкого солдата с чудищами на агитационных плакатах, два года лишений на краю погибели, свидетельства массовых убийств и Холокоста в том самом печальном Бабьем Яру, за холмом недалеко от которого жил автор Анатолий Кузнецов. Книга документ Бабий яр, как образец качественной антивоенной литературы, становится на сторону людей, а не национальностей, режимов или религий и заслуживает вдумчивого внимания.

Бабий Яр Анатолия Кузнецова роман документ

 

Судьба романа Бабий яр Анатолия Кузнецова и советская цензура

Цитаты из книги Бабий яр Кузнецова

Это выдержки из дополненного предисловия автора, которое сегодня можно увидеть в единственно верном, подтвержденном самим Анатолием Кузнецовым, варианте его книги, десятилетиями запрещенной в СССР и хранившейся как рукопись. Одной из самых интересных особенностей этой подлинно авторской версии романа Бабий Яр, остается показательное деление текста на три вида шрифта. Стандартным отпечатан сокращенный вариант книги, опубликованный после обработки советскими цензорами в СССР. Курсивом вставлены все главы/абзацы/предложения/фразы, которые не прошли идейную проверку. Как подчеркивает сам автор Анатолий Кузнецов, это должно дать понимание процесса творческой борьбы писателей за свои работы. Также в квадратных скобках в книге Бабий яр вставлены дополнения, которые вносились писателем в рукопись уже в окончательной редакции – после его бегства из СССР.

Всегда найдутся как сторонники, так и противники подобной обработки литературного творчества в угоду сохранения целостности и идейности того или иного общества (Советский Союз здесь выступает лишь примером). Маргинальные личности, как их принято называть, несомненно, не делают конкретное государство сильнее. Но это никак не меняет сути вопроса – любая цензура извращает оригинальное произведение и разрушает целостность концепции книг, которую создал автор, без вдавания в его личные заслуги. Итоговый текст романа на любом языке превращается в продукт системы, которая контролирует направление общественной мысли. И дело тут не в колкости критики – ее может не быть вовсе, но финальный вариант берут на себя уже люди, для которых каждый роман или стихотворение – лишь бумажные страницы, оторванные от контекста мировосприятия автора и условий, которые повлияли на создание рукописи.

Ниже я потрудился собрать все основные издания книги Бабий яр роман и наглядно показать, какие из них полные. В любом случае, все издания после 1991 года уже печатаются из полной версии, как и представленные в интернете, если это электронная версия.

Все издания Бабий яр роман Анатолия Кузнецова

 

Критика Анатолия Кузнецова за «антисоветчину». Бегство из СССР

Несмотря на, по большей части, всеобщее восхищение романом Бабий яр сегодня, вся критика автора Анатолия Кузнецова как личности обычно сводится к его бегству за границу в 1969 году. А так как нехватка образования и способности мыслить объективно толкает людей в крайности и к жизни в тумане однополярных заблуждений, такой поступок автора книги породил неоднозначное отношение к его творчеству и к тексту романа Бабий яр. Когда Анатолий Кузнецов перестал формально быть «своим», все написанное им ранее перешло в положение «нежелательного». Речь идет даже не о конкретном государстве, а лишь о примере пристрастного отношения. Уже выехав в Европу вместе с оригиналами рукописи романа Бабий Яр, писатель издал полную версию текста книги без цензуры. В том же издании и появилось знаменитое предисловие, которое сегодня знают все. В нем говорится о непростой борьбе за сохранение собственного произведения, неодобрительном внимании сверху и нахальном обращении к целой плеяде авторов того времени.

Анатолий Кузнецов - советский антивоенный писатель

 

Роман-документ. Историческая основа Бабьего яра

Анатолий Кузнецов сам неоднократно подчеркивает, что все в его произведении – правда. Важно, что хотя большая часть книги Бабий Яр оформлена как художественное произведение, это все же историческая работа, которой подходит более точное определение – мемуары. Вступительная глава «Пепел» передает переживания четырнадцатилетнего киевского мальчишки, который гуляет по засыпанному оврагу Бабьего яра. Подземный ручеек вымывает из-под земли остатки костей и целый слой пепла, а местные ребята копаются в земле в поисках золотых зубных коронок. Сам автор романа оказался тем человеком, который жил совсем рядом со вторым по цитируемости (после лагеря смерти Освенцим) печальным символом Холокоста. Вместе с матерью, бабкой и дедом они регулярно слышали пулеметные очереди и отзвуки предсмертных криков десятков тысяч киевлян, нашедших смерть в урочище Бабий Яр.

Историческая справка - Анатолий Кузнецов

Анатолий Кузнецов, как автор романа Бабий яр, большое внимание уделяет всему периоду немецкой оккупации города 1941-1943 г.г. и его тематический горизонт куда шире, чем лишь описания массовых расстрелов. Мальчик из бедной семьи Толик видел беспорядочно отступающие войска Красной армии. Приход вышколенных немцев, о которых ему рассказывал дед, вспоминая свою молодость. Голод и лишения оккупированного города, где на месячную зарплату можно было купить килограмм хлеба и несколько лет собирать на фунт сала. Наблюдал трагедию гражданского населения, как еврейского, так и других народностей, убеждений, профессий, возрастов, полов, достатка. Не раз ходил по тонкому краю погибели от рук нового порядка, пытаясь заработать на еду. Ощущал грудной клеткой направленное на него дуло оружия и слышал постоянные угрозы чисток перед возвращением линии фронта в город осенью 1943 года. Основная часть рукописи романа Бабий яр была написана еще в то время, что позволило сократить разрыв между явью и избирательностью собственной памяти спустя четверть века.

Среди других источников писателя книги Бабий яр Кузнецова, помимо лично пережитых событий, – выдержки из архивных документов о периоде оккупации Киева, опубликованных в свободном доступе же после войны. Сам Анатолий Кузнецов регулярно читал выпуск издания «Украïнське слово» и его наследника, которые были в качестве незыблемых законов, а нарушение опубликованных приказов каралось расстрелом. Такое цитирование дополняет ту самую документальность романа-документа Бабий Яр. Также автор создает целостную картину жизни простых гражданских людей, зажатых между двух пылающих огней, идеологий и армий. Он резюмирует общеизвестные факты, молву людей на улицах (которая знала многое, в том числе запретное), слухи с большой долей аутентичности. Важное значение уделено рассказам других выживших в этой трагедии людей. В особенности ценны главы из уст переживших ужасы расстрелов самого урочища Бабий яр, Сырецкого концентрационного лагеря.

Роман-документ. Историческая основа Бабьего яра

 

Как было при царе. Кузнецов старший

Автор романа Бабий яр Анатолий Кузнецов, на примере своей семьи, показывает одну простую истину, описания которой подверглись наибольшей цензурной резке. Какие бы люди ни были у власти, идеологии насаждались, и где бы ни проходила линия фронта, гражданское население всегда выносит все тяготы. Это лейтмотив всего произведения, в духе Оруэлла и известной антивоенной литературы, и человек поставлен в самые жернова исторических событий. Автор по-доброму вспоминает своего деда, который рассорился со всей улицей и в свои преклонные годы еще надеялся пожить, как того заслуживал. Будучи молодым, Федор Власович Семерик работал не покладая рук, надеясь на светлое сытое будущее для себя и семьи. Он помнил труд у баринов-немцев, которые жаловали трудолюбивых и поддерживали порядок. Уже на восьмом десятке дед продолжал крутиться, как белка в колесе, отчаянно желая дожить до лучших времен, которые, по его мнению, должны были скоро наступить.

Старый дед Семерик цитаты

Карикатура коллективизации в СССР - Бабий яр

Это во многом собирательный образ человека, который еще хорошо помнил времена царской России и не подвергся энтузиазму большевистских лозунгов. Его мало интересовали экспедиции в Арктику, пугала коллективизация, а шутки о новой власти закончились после пропажи ближайшего друга за одну из таких шуток. По мере приближения немецких войск летом-осенью 1941 г. старый Семерик все неистовей критиковал красных вождей и их порядки, которые, по его мнению, отняли у людей все. Пока вчерашние вожди революции рабочего класса набивали карманы украденным и реквизировали продовольствие, простому человеку не оставалось ничего, кроме как выживать. Дед за всю свою жизнь так и не заработал достаточно денег, чтобы купить костюм. Целые главы о Голодоморе 1932-1933-х годов и о личностях, которые в одночасье становились врагами народа, пошли под цензурный нож. Такой подход лишь подчеркивает слабость той или иной системы, которая замалчивает одну сторону действительности.

Отец главного героя Анатолия Кузнецова был революционером и идейным коммунистом. Еще один собирательный образ – людей, руками которых свергалась одна власть и, в еще большей нищете, приводилась другая. Он сражался сначала против царских орденов, которые срывали с вражеских шинелей, а после от таких же самых орденов отказывался. Большой человек, по меркам окружающих, и сам едва сводил концы с концами в 1920-1930-х, когда обкрадывались целые народы. Вот о такой идейности, голой и босой, Анатолий Кузнецов знал с детства и позже описал в своем романе Бабий яр. Он, как и всякий мальчишка, большими глазами смотрел на своего родителя, и, стало быть, напрямую ощущал на себе отношение к идеологиям в своей собственной семье.

отец автора был большевиком

Советские плакаты красногвардейцев времен 1941 г.

 

Немцы на плакатах и во дворе

Анатолий Кузнецов, как настоящий профессионал своего дела, избежал стереотипного подхода к изложению истории, свойственного абсолютному большинству послевоенной советской литературы. Опять же, здесь дело не в конкретном обществе и даже не во Второй Мировой Войне – это столпы самого общества. Невозможно вести масштабную войну, наступательную или оборонительную, без твердого убеждения в правоте и исключительности каждой из сторон, без наличия четкой дифференциации между «своими» и «чужими».  Враг не может быть таким же человеком, чаще всего не по своей воле брошенным на поля сражений. Это убийца, садист, попиратель всего самого дорогого. Агрессивное ведение Великой Отечественной во многом подтвердило эти постулаты, но лишь с высоты прошедшего времени, анализа исторического опыта. Тем же теплым сентябрем 1941 г. граждане Киева, напуганные и ободранные, после выхода из окопных ям, видели таких же людей из плоти и крови.

Советские агитационные плакаты Великой отечественной

Первый немец, которого в своей жизни увидел мальчик Толик, был вышколенным солдатом, не похожим на карикатуры агитационных листовок. Точно такие же мужчины в сияющей форме после инициировали массовые убийства за ближайшим холмом. У тех также будут фотографии родных в кармане мундира, свои заботы, разговорники и мысли. Такой устрашающий контраст. Примечательна одна из сцен книги Бабий яр в доме Кузнецовых, когда, уже в преддверие освобождения города в 1943 г. к ним заглянуло несколько разномастных солдат Вермахта. Последние порицали убийства мирных граждан, стариков, женщин и детей и называли все происходящее преступлением, а не войной. Мальчишка к тому же постоянно соизмерял увиденное с рассказами деда о том, какими есть настоящие немцы, и что за порядок они должны принести на украинскую землю.

Цензурный нож СССР активно прошелся по формированию этого самого образа немцев в книге Бабий яр. Автор Анатолий Кузнецов не показывает какую-либо из сторон конфликта белой или черной, ведь, как известно, мир не делится лишь на два этих цвета. Все события романа Бабий Яр серые, как это и может быть с точки зрения гражданских лиц между двух огней. Осенью 1941 года армия Вермахта вступала в наспех оставленный Киев настоящим победителем. Нескончаемая армада машин, техники и людей, не слишком потрепанная удачным блицкригом. Кони с толстыми ногами тащили повозки с орудиями. Из рукописи вычеркнули и симпатии, которые испытывали простые люди к новоприбывшим хозяевам. Не все, конечно, но часть киевлян видела перемены к лучшему после репрессий сталинского режима, в чем они были жестоко обмануты другим режимом, все так же ни во что не ставившим жизни людей. Наиболее ярко метаморфозы общественного понимания отражены в образе старого Семерика, проклинавшего с течением времени то одних, то других.

Цитаты о немецких солдатах в Киеве - роман документ

По мнению цензоров Бабьего яра, киевляне не могли видеть в немецких солдатах какое-либо будущее, и все время оккупации ревностно противостояли завоевателям, устраивали саботажи, диверсии, плевали проезжающим солдатам в лицо. Конечно, это не могло быть так, ведь люди прежде всего хотели жить, и им приходилось приспосабливаться. Они делали то же, что и до этого при советской власти. Не нарушали законы, работали за бесценок, жили в постоянном страхе исчезнуть ночью из своей постели. Это одна из известных причин преступной политики замалчивания трагедии в овраге Бабий яр, которую часто упоминают при анализе произведения Анатолия Кузнецова или стихотворения Евтушенко. Киевляне, сдавшие город без боя до последней капли крови, приноровившиеся жить при новом порядке, оказались предателями и приспособленцами.

Новое украинское слово - немецкая пропагандистская газета

 

Красная армия. Крещатик. Лавра

Автор романа Бабий Яр Анатолий Кузнецов довольно бегло раскрывает тему отступления советских войск, по большей части через последующий контраст с прибывшими завоевателями «жизненного пространства». Отступление, что является известным фактом, было, по большей части, беспорядочным и неорганизованным. Спустя три месяца после начала Великой Отечественной, Красная Армия все еще находилась в смятении и оставляла город за городом. Анатолий Кузнецов показывает этих мужчин все так же, как обычных людей, которым не нужны громкие лозунги, – они хотят лишь сохранить свою жизнь и жизнь своих семей. Голодные, оборванные, уставшие, десятки тысяч солдат бежали из города, чтобы вместе с возродившейся армией, вернуться сюда спустя два года. Писатель своими глазами видел эту сдачу позиций и слышал призывы деда сорвать с крыши дома красное знамя, а древко оставить для швабры.

Советские военнопленные в Киеве 1941 - книга

Не всем отступающим остаткам некогда армии защитников Киева удалось вырваться в восточном направлении. Основываясь на общеизвестных фактах, тогдашнюю молву в городе и свидетельства очевидцев, Анатолий Васильевич в отдельной главе описал ужасное положение лагерей советских военнопленных, на примере одного из них. 60 000 красноармейцев оказались внутри обнесенного проволокой периметра в районе Дарницы, и каждый день эта людская масса пополнялась новыми солдатами и офицерами. Инициируемая из Берлина война на уничтожение с легкостью попирала международные конвекции и потворствовала одной из форм массового уничтожения. Голод, осенний холод, болезни под открытым небом, постоянные побои и расстрелы – такая судьба ждала десятки тысяч пленных. Поедание насаждений в земле, вшей из одежды, ногтей и редкой свекольной баланды дополняет ужасную картину войны. Все это передано в тексте книги Бабий яр

Дарницкий лагерь для военнопленных - Киев 1941

Обильным курсивом обозначены отрывки главы о взрывах на Крещатике в последние дни сентября 1941 года. После цензурных правок текст романа Бабий яр Анатолия Кузнецова представляет собой возмущение злодеяниями немцев, которые разрушили центральную часть города. Автор приводит некоторые документы, которые были доступны уже в 1960-х о причастности к подрывам подпольной группы НКВД. Естественно, такая информация, тем более в авторской изобличающей манере, была непопулярна и все злодеяния в Киеве приписывались исключительно немецким захватчикам и их пособникам. Помимо разрушения исторического центра города, эти события стали одной из причин последующей акции возмездия со стороны оккупационных властей. Еще один важный эпизод из жизни Киева 1941-1943 г.г. относится к разрушению исторической изюминки столицы – Киево-Печерской Лавры. Хотя доподлинно тема не решена и до сегодняшнего дня, и существуют доводы в пользу обоих версий, Кузнецов возлагает ответственность за чудовищный акт вандализма на советских подпольщиков.

Поджог Крещатика и Лавры в Киеве 24 сентября 1941 г.

 

Массовые убийства. Холокост. Оккупация. Бабий яр

Энтузиазм некоторой части населения тогдашнего Киева по поводу немецкой оккупации быстро сменился ужасом осознания того, что для простых людей ничего не поменяется. Политика эксплуатации человеческого ресурса неизменна под любыми лозунгами и орнаментами знамен. Анатолий Кузнецов очень ярко дает это понять – цитатой из распоряжения об изъятии излишков продуктов питания. На оккупированной территории с разрушенной инфраструктурой и целой армией содерженцев Вермахта, киевляне должны были под угрозой физического уничтожения сдать все запасы продовольствия, оставив себе норму на один день. Вот только где добывать себе пропитание для последующих дней/недель/месяцев – уже риторический вопрос. И даже оправдательные россказни деда о праве победителей на три дня грабежей не помогали утолить животный голод. Живя на окраине города, семья Семериков/Кузнецовых имела свой огород, но едва ли можно было рассчитывать на несколько соток земли для обеспечения четырех ртов.

Оккупация Киева 1941-1943 г.г.

В первые же дни нового порядка местные жители разграбили большинство магазинов, уже по своему разумению изымая излишки. Маленький Толик опоздал на консервы и колбасу и утолил пугающее его самого желание грабить пуговицами и гирями. Последующий приказ комендатуры вернуть все награбленное едва ли был продиктован желанием наладить общественную жизнь в Киеве. Просто – как такое перераспределение благ могло пройти мимо новых хозяев и их карманов. Автор романа Бабий яр рассказывает о выживании в этот двухгодичный период оккупации. Сколько раз он должен был получить пулю за нарушение так называемых законов. А ведь, будучи еще подростком, он торговал, спекулировал на сигаретах, скоте и всем, чем только выпадала возможность. К осени 1943 года, помимо убийств и репрессий, население города катастрофически сократилось (для оккупационной власти – естественным путем). Мертвые люди валялись вдоль и просто посредине дорог – разлагались там, где их застала голодная или болезненная смерть.

Бабий Яр роман – довольно зрелое произведение не только в контексте антивоенных, гуманистических идей и критического отношения к истории. Ее содержание оправдывает название и довольно подробно описывает те самые массовые убийства, совершенные в урочище за два года немецкой оккупации. Здесь в ход идут, опять же, воспоминания самого автора Анатолия Кузнецова, жившего за холмом и слышавшего неустанные пулеметные очереди. Рассказы очевидцев, в особенности тех немногих, кому все же удалось пережить ужасы второго по узнаваемости символа Холокоста. С очередным вывешенным объявлением на столбе киевляне узнали, что жиды, как там было сказано, с поляками и москалями – всегда были их злейшими врагами. Попробуй, объясни двенадцатилетнему парню, что его друзья детства, оказывается, были злейшими недругами и были ответственны за все невзгоды. Зато он видел печальную процессию еврейского населения, созванного под все теми же угрозами расправы. Старики, немощные, дети и женщины, мужчины – многотысячная людская масса проследовала дорогой смерти к отрогам Бабьего Яра.

Вопросы сортировки фабрик смерти - Сырец

Писатель Анатолий Кузнецов не ограничивается описанием печально известных дней конца сентября 1941 года. Он не раз делает акцент на том, что Бабий Яр – это не братская могила для какой-то отдельной группы людей, национальности. Это трагический символ человеческой природы нетерпимости и борьбы за власть. То и дело возвращается к отдельным периодам практики массового геноцида, проводимого в паре минут ходьбы от собственного дома. Кузнецов регулярно делает отступления после описаний убийств и обращается напрямую к читателю, в первую очередь, к молодому поколению. Как он называет, – дети “после 40-х”. Будут ли они помнить тот период беспримерного насилия, или Вторая Мировая останется лишь занудным разделом в книге по всемирной или отечественной истории? Будут ли окончательно вынесены уроки из пулеметных очередей, ударов лопатами по голове, бросков в печи, коллаборационизма и предательства по отношению к вчерашним школьным товарищам?

Фотографии массовых убийств в Бабьем Яру

 

Бабий яр После войны. Политика замалчивания. Куреневская трагедия

Сам автор романа Бабий яр Кузнецов заканчивает свое произведение, отсылая читателя к самой первой главе, теперь уже с названием «Уничтожение пепла». Само название очень символично, особенно с высоты оставленного позади романа. После войны место массовых убийств не было популярной темой советского руководства. И дело не в том, чтобы оградить впечатлительных людей от ужасов прошлого – интересы людей, как известно, в масштабе истории – дело десятое. Как пишет сегодня каждый второй автор, затрагивающий тему, Бабий Яр, вместо надлежащего символа Холокоста, из которого должны выноситься уроки, стал примером беспрецедентной политики замалчивания и разрушения исторической памяти.

Замалчивание трагедии в Бабьем Яру

Спустя семьдесят лет после трагических событий немецкой оккупации Киева, только титаническими усилиями историков, общественных деятелей удалось хотя бы в общей степени восстановить историческую значимость Бабьего Яра. Кузнецов описывает меры, которые применялись властями и поощрялись ими же (утилизация находок в урочище) на месте трагедии. Измененный до неузнаваемости ландшафт местности и, вероятно, навсегда погребенные под многометровым слоем земли/грязи/песка свидетельства. Линия и станция метро, вырытые среди костей. Жилой массив на месте бывшего Сырецкого концентрационного лагеря. Касается автор и менее известной трагедии 1961 года, когда неудачные попытки в очередной раз стереть память о Бабьем Яре под слоем грязи, стоили жизней сотням киевлян.

Мемориал жертвам Холокоста и памятник Кузнецову

 

Некоторые мысли из книги Бабий яр Кузнецова:

Бабий яр является вторым по значимости символом Холокоста после лагеря смерти Освенцим. В книге же Кузнецов, определив его как место упокоения десятков тысяч людей, также сделал его символом зверств. Он последовательно описывает разные практики и периоды отлова жителей Киева и «утилизации» их в земле Яра. В этой части роман как раз напоминает больше исторический очерк, чем художественный рассказ.

20 октября 1941 года в пропагандисткой газете «Украинское слово» издали указ немедленно уничтожить всех голубей в городах и пригородных зонах до 26 октября. Кто будет держать голубей, будет расстрелян. Приказ вступал в силу на следующий же день и часть людей просто не успело с ним ознакомиться и поплатилась за это жизнью.

— В советском паспорте была графа национальность, так называемый 5-й пункт, который стал для сотен тысяч гражданских людей роковым, определив их принадлежность к евреям, цыганам и тд.

— Приказы для гражданского населения сначала печатались на трех языках: русском, украинском и немецком. Затем на двух: крупно на украинском и мелко на немецком. Позже все сделали наоборот – большими буквами на немецком и маленькими на украинском.

— На заборах Киева висели объявления следующего содержания. «Всякий, кто укажет немецким властям на скрывающихся евреев, партизан, важных большевистких работников, не явившихся на регистрацию коммунистов, и прочих врагов народа, получит 10 000 рублей деньгами, продуктами или корову.»